Пошто вы столь сурьезны, сударь?
ела шаурму на берегу озера в компании какой-то смутной дамы.
настолько смутной, что ни имени ее, ни обстоятельств, при которых мы познакомились, я толком не помню, но все равно это было достаточно.. забавно. забавная ситуация. я со своими немытыми малиновыми космами, мятой футболкой и шортами, шаурмой из того киоска, который теперь загадочно обнесен красным забором чуть ли не со всех подходов, и с двумя пакетами еды (я с ними полгорода прошла, шея так забавно болит и мышцы в районе лопаток
крем - смешное слово.
кусаю эту шаурму и иногда вставляю свое глубокомысленное "ммм"
на самом деле, мне это даже нравится - сейчас. всё. таскаться на работу, с работы, всегда разными путями, таскаться просто так. за мной еще постоянно шмели увиваются, не кусают, но просто летают вокруг. вжух-вжух, через правое колено пролетел, через левое, ткнулся в бок, улетел, боже, что угодно, лишь бы не этот чертов дом и не кто-либо из знакомых. от лживого сочувствия всяких тянет блевать, от издевательств заха хочется разбить лицо (вопрос - кому именно?), капитан уже не стоит никакого доверия, на языке вертится "шлюха", но, знаете, ничего такого.
мне не снятся ужасные сны, всё по старому, я снов вообще не помню толком, кошмары преследуют меня так - вне сна. я не хочу заниматься депривацией сна, потому что сон - это вообще одна из последних по-настоящему хороших, светлых и нормальных вещей, оставшихся в моей жизни. я с такой радостью ложусь спать и по утрам просыпаюсь на час позже будильника, а можно было бы вообще не просыпаться.
убиваю сейчас свой формспринг, удивительно наблюдать, как на мою речь сказывалось общение с ясноокой.
в столе лежат газеты - я не знаю, до какого у нас подписка на городскую газету, но я исправно достаю "полярный круг" из почтового ящика, просматриваю, дохожу до последней страницы с объявлениями и пихаю в стол, чтобы никто их больше не видел. не в этом доме. и
тогда, за пару часов до, я тоже приносила газету, тоже полярный круг, стояла за креслом и мы читали гороскоп.
отдернула штору, задумчиво посмотрела на комья пыли\паутины\насекомоподобной мертвой массы, рот криво дернуло - это больше никого не будет волновать. вообще. никого. была такая книжка - "праздник непослушания". им там тоже в конце тошно стало всем. сначала плевать было, а потом начали замечать, что что-то не так.
в целом, свое свободное время дома я провожу так, что потом совершенно не могу вспомнить, что же делала. но вроде как иногда пытаюсь что-то читать, иногда беру в руки колоду. а так - я правда не знаю.
настолько смутной, что ни имени ее, ни обстоятельств, при которых мы познакомились, я толком не помню, но все равно это было достаточно.. забавно. забавная ситуация. я со своими немытыми малиновыми космами, мятой футболкой и шортами, шаурмой из того киоска, который теперь загадочно обнесен красным забором чуть ли не со всех подходов, и с двумя пакетами еды (я с ними полгорода прошла, шея так забавно болит и мышцы в районе лопаток
крем - смешное слово.
кусаю эту шаурму и иногда вставляю свое глубокомысленное "ммм"
на самом деле, мне это даже нравится - сейчас. всё. таскаться на работу, с работы, всегда разными путями, таскаться просто так. за мной еще постоянно шмели увиваются, не кусают, но просто летают вокруг. вжух-вжух, через правое колено пролетел, через левое, ткнулся в бок, улетел, боже, что угодно, лишь бы не этот чертов дом и не кто-либо из знакомых. от лживого сочувствия всяких тянет блевать, от издевательств заха хочется разбить лицо (вопрос - кому именно?), капитан уже не стоит никакого доверия, на языке вертится "шлюха", но, знаете, ничего такого.
мне не снятся ужасные сны, всё по старому, я снов вообще не помню толком, кошмары преследуют меня так - вне сна. я не хочу заниматься депривацией сна, потому что сон - это вообще одна из последних по-настоящему хороших, светлых и нормальных вещей, оставшихся в моей жизни. я с такой радостью ложусь спать и по утрам просыпаюсь на час позже будильника, а можно было бы вообще не просыпаться.
убиваю сейчас свой формспринг, удивительно наблюдать, как на мою речь сказывалось общение с ясноокой.
в столе лежат газеты - я не знаю, до какого у нас подписка на городскую газету, но я исправно достаю "полярный круг" из почтового ящика, просматриваю, дохожу до последней страницы с объявлениями и пихаю в стол, чтобы никто их больше не видел. не в этом доме. и
тогда, за пару часов до, я тоже приносила газету, тоже полярный круг, стояла за креслом и мы читали гороскоп.
отдернула штору, задумчиво посмотрела на комья пыли\паутины\насекомоподобной мертвой массы, рот криво дернуло - это больше никого не будет волновать. вообще. никого. была такая книжка - "праздник непослушания". им там тоже в конце тошно стало всем. сначала плевать было, а потом начали замечать, что что-то не так.
в целом, свое свободное время дома я провожу так, что потом совершенно не могу вспомнить, что же делала. но вроде как иногда пытаюсь что-то читать, иногда беру в руки колоду. а так - я правда не знаю.